‒ А что у меня осталось, мой мальчик? Только тоска грядущего со свалки былого.
‒ Зачем ты так, мама? Мы же с тобой. Тебя все любят, и я, и Милдред, и дети.
‒ Да, да. Внимание. Внимание милосердия.
Эти слова Джулия произнесла нараспев медленно качая головой из стороны в сторону.
‒ Оно иногда приятно греет, но иногда весит на шее ярмом. Но ты не волнуйся, мой милый, – Джулия погладила Пола по лицу, – В том нет твоей вины. Мне просто стала чужда форма современного звучания. Я не чувствую времени. Оно шелестит где‒то рядом, но вне меня. Оно стало обходить меня стороной. Оно заключено в форму иного звучания. Друзья, коллеги, ухажёры, твой отец – все это осталось в том, другом времени, как в детской копилке. Помнишь, это моё любимое. Джулия продекламировала.
Как часто из вагонного окна
Я замечал цветы у полотна.
Я замечал, но поезд дальше мчал,
И я цветов почти не различал.
Я вспоминал цветы по именам,
Но был уверен, что остался там
Какой‒то удивительный цветок,
Которого припомнить я не мог.
– Действительно, не мог припомнить? – она покачала головой, ‒ Я забыла. Я все забыла...
Молча прослушав её монолог, Пол спросил:
– Мама, что ты хочешь на завтрак яичницу с беконом или куассон?
– У меня нет аппетита. Посижу вместе с тобой. Попью кофе.
На экране появилось изображение. Доктор Старк казался человеком лет пятидесяти с хвостиком. У него было худое вытянутое лицо, с вертикальными складками на скулах и несколько холодным выражением глаз, смотрящим из под набрякших век. После взаимных приветствий доктор окинул взглядом свои бумаги и поднял глаза на Пола.
‒ Значит вы подозреваете, что у вашей мамы деменция. Почему?
‒ Видите ли – сказал Пол, волнуясь и время от времени то барабаня пальцами по столу, то приподнимая руки до уровня лица и как бы смахивая соринку с носа – мама стала забываться. Забывать куда положила ключи, где висит пальто, забывать о своих приемах к врачу, – он остановился припоминая, ‒ она стала забывать стихи, которые она знала всю жизнь и часто декламировала. Вот, знаете, начнет читать, прочтет первые несколько строчек и перестает.
‒ Понятно. Что‒же приведите её к нам в офис и мы её проверим. И, если ваши подозрения подтвердятся...‒ доктор улыбнулся, но только ртом ‒ будем её лечить.
‒ Скажите, доктор, а если у неё действительно альцгеймер, то что можно сделать?
‒ Мы посоветуем ей правильный режим и набор упражнений, которые ослабят симптомы и отдалят – тут он замолчал, обдумывая свой ответ – неприятные последствия. Это все что можно сделать учитывая её государственную страховку.
‒ Аааа... – протянул Пол, ‒ если деньги не будут объектом преткновения?
Доктор широко растянул губы, показав красивые вставные зубы, и втянул через них в себя воздух, как бы подтверждая этим сложность ситуации.
‒ Что вам сказать? На сегодняшний день сто процентных решений нет. Есть, только экспериментальный метод, который дает хорошие результаты, в том что касается восстановления памяти, но – доктор опять пососал сквозь зубы.
– Но что?
– Этот метод может иметь побочные эффекты.
– Какие – угроза для жизни? – Пол привстал.
– Нет, угрозы для жизни нет. Просто побочные последствия до конца еще не изучены и трудно сказать каких именно последствий можно ожидать.
– А что это за метод, доктор?
Доктор Старк опустил голову и потряс несколько раз сложенными в замок пальцами.
– Вы знаете, что приводит к этой болезни?
Пол отрицательно покачал головой.
– Болезнь Альцгеймера – это нейродегенеративное заболевание, в ходе которого происходит потеря нейронами своих функций, особенно в коре мозга. Существуют несколько теорий объясняющие это заболевание. Я остановлюсь на наиболее вероятной ‒ амилоидной.
Видите ли, на поверхности мембраны головного мозга есть белок– предшественник бета амилоида или АПП(Аvyloid Precursor Protein) Один его конец находится внутри клетки, другой снаружи. Есть гипотеза, что данные клетки помогают нейронам в росте и восстановлении после их повреждения. Как и все остальные белки АПП со временем разрушается и идет в переработку.
При нормальной работе мозга эти белки разрезаются с помощью двух ферментов: alpha–secretase and gamma‒secretase. После нарезки белки становятся растворимыми и выводятся. Но если вместо gamma‒secretase в работу вступает beta‒secretase возникает проблема. Оставшиеся фрагменты не растворяются, а образуют мономер под названием beta–amyloid. Эти мономеры по своим химическим свойствам липкие, благодаря чему они соединяются друг с другом вне нейрона, образую бета‒амилоидные бляшки. Эти бляшки, вставая между нейронами, блокируют передачу сигнала. А если клетки перестают передавать информацию, ‒ доктор развел руками, ‒ то со временем нарушаются память. Кроме того, не исключена возможность запуска иммунной системы в ответ на формирование амилоидных бляшек. Это приводит к распадению и повреждению окружающих нейронов. Амилоидные бляшки также могут откладываться вокруг кровеносных сосудов мозга. В результате клеточная стенка слабеет и это ведет к повреждению сосудов и кровотечениям. Это – что касается причин заболевания.
Доктор остановился, скосил глаза налево и вверх, словно обдумывая то, что он сбирается сказать дальше.
– Это – что касается причин заболевания – повторил он. Что же касается метода лечения... Метод, о котором я говорю, называется методом beta‒секретозной блокады. В мозг человека вставляется органический чип, логика которого отслеживает и пресекает попытки beta‒секретозы начать работу по ликвидации АПП и её блокировке, и одновременно атакует скопления бета‒амилоидных бляшек, растворяя их и, таким образом убирая препятствия на пути сигналов в нейронах.
Доктор развел руки и опять широко улыбнулся ртом.
– Но, почему же тогда появляются нежелательные последствия?
Доктор покачал головой. Его глаза опять сделали круг небольшого радиуса.
– Понимаете, цель работы beta‒секретозы до конца еще не изучена. Возможно, что кроме нежелательных последствий их активности, таких как создание амилоидных бляшек, они выполняют в мозге еще какие‒то функции. И блокирую работу beta‒секретозы мы блокируем что‒то еще.
Доктор вопросительно развел руками. Пол понимающе закивал головой.
– Но жизни это не угрожает?
– Нет – доктор отрицательно замотал головой. – И это лучшее, что я могу вам предложить. Простите я, конечно, имею в виду вашу маму.
– Да, да, ‒ кивнул Пол. И, подняв глаза на доктора Старка, сказал. Сколько стоит эта операция?
Доктор ответил и Пол опять утвердительно мотнул головой.
‒ Будем это делать. Привести её к вам в офис?
‒ Пока нет. Я могу провести с ней интервью прямо здесь.
‒ Хорошо. Сейчас я её приведу.
‒ Подождите. Как её зовут?
‒ Джулия.
Доктор кивнул, и скоро она появилась на экране. Джулия была худенькой, с короткой стрижкой, обрамляющей продолговатое лицо с углами грустно опущенного, особенно с правой стороны, рта и глубоко запавших печальных выцветших, когда‒то голубых глаз. На ней было серое шерстяное, с высоким горлом, прикрывающим морщины на шее.
‒ Добрый день. Меня зовут доктор Старк. Можно я буду вас звать Джулия?
Она кивнула.
‒ Как вы сегодня себя чувствуете?
‒ Нервничаю немного.
‒ Почему?
‒ Все считают меня сумасшедшей.
‒ О, нет. – Доктор ободряюще улыбнулся. ‒ Совершенно нет. Ваш сын только сказал, что у вас ухудшилась память. Это часто бывает с людьми, и это совсем не сумасшествие.
И сегодня я хочу протестировать вашу память. Хорошо?
‒ Какой сейчас год?
‒ Господи, какой сейчас год? Даже и знаю. Какая разница? Внутренне я все равно чувствую, что мое происхождение гораздо более раннее. Пожалуй, я существо века девятнадцатого. Представляете, длинные платья, корсеты. Встаешь утром, и с чашечкой кофе и читаешь роман. Так что, по внутреннему чувству, я сейчас живу году этак в 1885.
‒ А какой месяц?
‒ Сейчас на мостовой лужицы, капель. Наверное весна, апрель. Какое это, мой хороший, имеет значение? Каждый день дорог, особенно, когда ты у времени в долгу. Ах, время, время... чего еще ты ждешь и хочешь от меня?
Доктор кивал головой, продолжая записывать.
‒ Теперь, Джулия, скажите мне где вы живете.
‒ Где я живу? О господи. Прошло время, когда я жила мечтами. Чем дальше тем их становится меньше, а больше становится воспоминаний и тоски грядущего. Вот в них я, мой милый, и живу. И еще... Помните это? «Жизнь — это отчасти попытка отстоять суверенность души: не поддаться ни соблазнам, ни угрозам.» Кто это сказал? Уже не помню. Но, думаю, это верно.
‒ Прекрасно, прекрасно сказано. А теперь, Джулия, не могли бы вы посчитать для меня от двадцати обратно к единице.
‒ Считать от двадцати вниз. Ну да... Двадцать, десять, восемь, пять – вышел зайчик погулять. Помню эту считалочку. А вы помните? Вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет. Бедный зайчик. Он оттуда. Из моего детства. Вероятно, у каждого человека есть на земле любимое пространство, которое он редко навещает, но помнит всегда и часто видит во сне. Вот так и я. Часто посещаю свалку былого времени.
‒ Доктор, а почему мне дают наркоз? Разве процедура болезненная?
‒ Нет, нет. Просто вам будет, как бы это сказать, очень странно. Как будто это не с вами происходит. И лучше, если вам дадут наркоз. Поверьте моему опыту. Хорошо?
‒ Господи, зачем чинить если не сломано? Ну хорошо. А где мой сын?
‒ Он сидит в соседней комнате. Не бойтесь. Как только процедура закончится. Вы сразу сможете его увидеть. Видите, я даже не называю это операцией. Это процедура, просто процедура.
Джулия откинулась на подушку и начала тихо бормотать сонет Шекспира, пока не подействовало снотворное.
Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж
Достоинство, что просит подаянья,
Над простотой глумящуюся ложь,
Ничтожество в роскошном одеянье,
‒ Доброе день Джулия. Вы меня помните?
Она кивнула.
‒ Я вас помню, доктор Старк.
‒ Как вы сегодня себя чувствуете?
‒ Хорошо.
‒ Прекрасно! Скажите Джулия, какой сейчас год?
‒ Две тысячи шестьдесят второй.
‒ Прекрасно, прекрасно.
‒ А месяц?
‒ Апрель.
‒ А где вы живете?
‒ Пятьсот двадцать Северная Пальмовая улица, Фресно, Калифорния, США, Земля.
‒ Прекрасно, прекрасно. А теперь, Джулия, не могли бы вы посчитать для меня от двадцати обратно к единице.
‒ Двадцать, девятнадцать, восемнадцать, семнадцать... – Джулия досчитала до одного и остановилась.
Доктор продолжил экзамен и был очень доволен результатом. Он попросил медсестру проводить Джулию в зал ожидания и пригласить зайти сына.
Когда Пол вошел и сел на стул, доктор Старк с улыбкой сказал.
‒ Память совершенно восстановлена ‒ он показал Полу рукой знак «ОК». Во всяком случае ваша мама прекрасно ответила на все вопросы теста.
‒ А как насчет нежелательных последствий?
‒ Я не заметил. Но вы, как близкий человек, должны здесь быть судьей. И если заметите какие‒то отклонения памяти, то, пожалуйста, сообщите нам. А пока, можете забирать вашу маму домой. Доктор подал Полу руку, которую тот почтительно пожал. – Огромное вам спасибо, доктор! Это так много для меня значит!
Радостный, Пол вышел из кабинета и склонился к матери, спокойно сидевшей в кресле и смотревшей прямо перед собой.
‒ Мама, ты даже не представляешь как я рад! Дай я позвоню Милдред. Может быть она присоединиться к нам в ресторане. Я хочу отпраздновать это событие. В какой ты хочешь пойти: китайский, итальянский или индийский?
Джулия сидела также прямо.
‒ Если в китайский то буду есть утку по-пекински, если в итальянский то флорентийский стейк, а если в индийский то Тунде Кебаб. Суть в другом. Важно, чтобы присутствовали все пищевые группы. Организму нужна сбалансированная диета.
«Странно» пронеслось у Пола в голове. «Мама никогда раньше не говорила о сбалансированной диете».