Начало было тут
Каморка на чердаке, три на три метра и мансардное окно в крыше, через которое, если встать на цыпочки, можно увидеть горизонт и немного воды – это мой «офис».
Нет. Не так. Это офис финансового директора нашей компании – кэ-мэ-эс по боксу Гриши.
«Финансовый» - он. Я – «помощник» Гриши.
Но у меня есть стол и табуретка. На столе, заляпанный и пожелтевший от древности «персональный компьютер», с дисководом, который зудит громче бензопилы. По экрану нескончаемой стаей летят крылатые тостеры. Летят они в тёплые края, вероятно. Мне это не узнать.
У Гришы компьютер чуть по-свежее. И дисковод не зудит.
Гриша играет в «Дум 2» убивая за сутки целую армию проклятых падонков. Он на службе! У Гришы в кобуре пистолет. Злодеям – смерть!
Вечером Гриша уходит с докладом к нашему боссу, а вернувшись, говорит мне:
-Ну всё. Можете идти домой.
Он старается быть вежливым.
Почему то со мной, он старается быть неправдоподобно вежливым : амбал, размером с трёхстворчатой шкаф, с головой растущей из плеч без шеи – когда он демонстрирует вежливость душа уходит в пятки. Но я привык, и практически не обращаю внимания.
Домой так домой, собраться – лишь куртку накинуть.
Спускаюсь по лестнице. Не люблю лифты. Да и не тороплюсь я сильно домой. Там – ничего нет.
Я вернулся из Штатов с большим опозданием – застревая то в больницах, то в очередях на восстановление утраченных документов, то подрабатывая грузчиком на овощном рынке, что бы собрать деньги на билет. Такая вот получилась у меня «стажировка».
Дома ждала записка жены, придавленная обручальным кольцом: «Извини. Я про тебя всё теперь знаю».
Тем же вечером в дверь постучал Гриша и сказал, что моя благоверная исцарапала «мерина» его босса и я должен платить.
Платить было нечем. Контора, где я прежде работал – «дверь на лопату». В карманах сквозняк.
Собственно Гриша застал меня за просмотром объявлений в газете – где кто на что требуется.
-Значит, пошли к моему боссу - отрабатывать будешь.
Я даже не знал, о какой сумме там идёт речь, поэтому на вопрос «босса» «Чо умеешь?»
ответил не думая:
-Стаканы мыть.
Босс оживился.
-Реально штоле?! Прям вот стаканы?!
-Могу и не мыть.
-Гриша. Дай ему в пузо, только по голове не бей.
Амбал наклонился ко мне и произнёс вкрадчиво:
-Пожалуйста, не дерзите моему старшему руководителю.
-Ладно. Как скажите. Но если стаканы мыть не надо, то я могу быть свободен?
-Ничего ты не можешь, - растопился в улыбке «босс». , - Ничего ты не можешь тут кроме того, что я скажу. Понял?
-Понял.
-Гриша, на склад его. Пусть там пацаны займут делом. Отработает – отпустишь.
На складе мне сразу понравилось – тут было тепло и уютно, не то что на улице или дома, куда не хотелось идти. Работа была простая – мыть поддоны для рыбы: шланг с кипятком, тряпка , раствор лобомида. В бригаде, похоже что все были такие же как я – зарплату никто не получал. «Отрабатывали». Зато бесплатно кормили. И можно было спать прямо тут же, в ящике с ветошью.
Впрочем, мне первую неделю спать вообще не хотелось. Я мыл ящики. Мыл их так жадно, будто всю жизнь хотел только это и делать, и теперь боялся, что меня лишат счастья.
Но счастье было недолгим. На восьмые сутки в склад зашёл Гриша и позвал кивком головы:
-К боссу. Зовёт. Фартук оставь..
На этот раз хозяин «бизнеса» был явно не в духе. Початая бутылка Смирновки и пара стаканов требовали собраться с мыслями и приготовиться к непростому разговору.
-Гриша, налей ему, - начал «босс» издалека.
Я выпил, стараясь не спешить – закуски на столе не было.
-Так ты, значит, док?
Не сразу сообразив о чем разговор, я из вежливости просто пожал плечами.
-Отвечай: «да» или «нет»?
-Нет.
-Гриша, дай ему в пузо. Только по голове не.. стоп. Может ты не расслышал?
-Я расслышал. Я никого не лечу.
-А вот у нас есть другая информация. Пацаны тебя пробили и стало мне интересно: сколько покойников с твоих рук говорят за живых?
-Это зависит от того, кто сколько платит.
-Например?
-Например, надо разбросить кредит по несуществующим заёмщикам.
-Ага..
-Два процента.
-А харя не треснет?
-Я не торгуюсь.
-Понятно. Что ещё?
-Наследство.
-Сколько?
-А где?
-Ну, в Испании…, на Кипре… , в Израиле…
-Кипр – не интересен, там под каждым кустом отставной кэ-гэ-бист. Испания – два процента, Израиль – пять.
-А мацой не подавишься?
-А ви таки имэете варианты?
-Гриша, дай ему в пузо! Гы-гы.. шучу! Иди помойся, от тебя рыбой воняет как от скотомогильника. Завтра в офисе в семь утра.
Вот этот офис.
Потекли конторские будни – унылые и однообразные. И лишь крылатые тостеры свободно летели сквозь них в безбрежную даль.
Первые две фамилии из своего «списка судного дня» я отрывал, что называется от сердца. Но потом смирился – надо же на что-то жить. И в один прекрасный февральский вечер, Гриша, вернувшись от шефа, бросил мне свёрток – пластиковый пакет для мусора, в котором лежало несколько разных конвертов.
-Зарплата. Пересчитай.
Теперь Гриша со мной "на ты". Это успокаивает.
В конвертах имелись четыре кредитки с пин-кодами разных банков, две дебетовые карты «Societe Generale», мед-страховка южно-корейской HGI и три паспорта с моими фотографиями:
Гаврило Принцип -гражданин Сербии (что за дурацкая фамилия?!)
Натан Бесслер – гражданин государства Израиль (таки да!)
Розалинда Хеймс – подданная Её Величества, гражданка Новой Зеландии (чозанах?! – моё удивление было немым, но достаточно красноречивым – на фото я : без бороды, с канареечным макияжем и челкой героини японского анимэ).
-Это шоб твой пластический хирург не занимался самодеятельностью. Любят они из себя художников корчить. Шеф эту публику знает.
(А-а-а… Так вот откуда у него такая лучезарная улыбка, когда он говорит «Гриша, дай ему в пузо…»)
-Шеф сказал – не трать всё сразу. Но купи себе хату приличную, что б не позорил коллектив.
Купил. Переехал. Легче не стало. Но всё же поменьше напоминаний о бывшей жене. Хотя, чего греха таить , она – молодец: правильного «мерина» стукнула, в итоге я и устроился по-профессии. А ведь могла б, как лохушка, тупо въехать в мусорный бак.
На улице захотелось курить. Но вечером автобусы редки. Пропущу – следующего дожидаться ноги замёрзнут. Лучше уж потерпеть. Хотя они и сейчас замёрзнут – на остановке никого, значит недавно уехал. Значит следующий будет минут через двадцать. Замёрзнут: март – это у нас зима. А вот стоит мне закурить – тут же появится. Проверено- средство железобетннное. Но трубку в миг не погасишь. Как появился – так и уедет пока буду возиться...
Перед автобусной остановкой резко тормозит заляпанный грязью джип.
-Садыс дАрагой! Давызу куда нада! – бородатый бомбило лучезарно улыбается стройным рядом белоснежных зубов в полуоткрытом окне. Мне что-то как-то не хочется этот сервис и отрицательно мотаю головой.
-Спасибо. Я сам дойду. Покурю вот щаз…
-Не дойдёшь. Садись. В ногах правды нет , - голос тише, словно бы приглушённый, лица пассажира машины не видно, но нет и акцента. Зато в окне появляется ствол «калаша» - очень вежливый аргумент. - Садись.
Тут возразить нечего : в ногах моих правда не наблюдается … и не только в ногах.
Слова:
Stitch - стежок
Loop - петля
Mesh - зацепление
. . . . . . . . . . . . . . . .
Ресторан корейской кухни «Хваро» во Владивостоке спрятался в глубине спального района на заднике Покровского парка. Заведение во всех отношениях неприметное снаружи и столь же скромное внутри. Оно так же не славится ни разнообразием кухни, ни пышностью проводимых церемоний. Всё аскетично, скромно. Если не считать гостей. А вот гости ресторана..
В общем, когда джип остановился на парковке , двери разблокировались и я почувствовал лёгкий толчок стволом автомата в плечо:
-Приехали. Выходи. До двери иди прямо.
У подъезда стоял малоприветливый администратор, если можно так выразится. Но какое-то подобие улыбки он таки изобразил.
-Сюда, пожалуйста. Прямо, пожалуйста.
Я вошёл. «Сюда» и «прямо». Миновав продолговатый зал «вагон», где в этот час по обыкновению никого не было, дошёл до VIP-кабинок.
-Здесь, пожалуйста.
Администратор в последний раз изобразил любезность, прежде чем расстаять в воздухе.
В кабинке, в полном одиночестве, меланхолично гоняя палочками по тарелке кальби-тан, сидел Рэм Владиленович и тихим голосом говорил по телефону. Впрочем, может и не тихим, просто телевизор в углу орал что есть сил, и на его фоне любой нормальный человеческий – теряется. Но это таковы традиции «Хваро» - если посетитель хочет уберечь свой разговор от прослушивания, то включают скремблеры, глушилки и много ещё чего, про что обычный смертный даже не догадывается. А что б не догадался необычный – все это антишпионское великолепие маскируется эпилепсией зомбоящика.
Минуты полторы я простоял у входа переминаясь с ноги на ногу и даже не зная, заметил ли меня Рэм. Наконец, не глядя в мою сторону, хозяин стола протянул мне пульт от телевизора:
-Садись. У меня тут важный разговор. Извини – надо закончить. Если мешаю – сделай громче телевизор. И закажи себе чего-нибудь…
Уж куда громче!... Ну разве что стакан воды попросить…
Разговор Рэм вёл действительно какой-то странный, меняя языки с французского на сербский, снова на французский, … английский и в итоге русский –площадной. Но очень тихо. Из чего напрашивался вывод, что беседует он скорее всего с дамой. Причём, весьма не молодой, но всё же энергичной. Я пытался ухватить мысль, но тщетно.
Ладно. Что там в телевизоре?
По ящику обычная наша городская жизнь. Вечерний «Автопатруль» рассказывает кто где и как за день расхерачился на тачках: какие на смерть, а кто пересел на инвалидную коляску. Суточный кастинг Премии Дарвина.
Внезапно, передача прерывается на экстренный выпуск:
-...Наша оперативная бригада прибыла к месту, где десять минут назад прогремел взрыв… Да, дорогие телезрители, мы готовы подтвердить: на парковке перед офисом известной рыбной компании, самодельным взрывным устройством уничтожен личный автомобиль генерального директора. Взрыв был такой силы, что в здании офиса не уцелело ни одного стекла. Судя по останкам машины, от которой мы видим только фрагменты рамы, все кто в ней находился, погибли на месте – сам ген-директор , его заместитель по финансам и пассажир, личность которого устанавливается. Не переключайтесь, скоро мы сообщим подробности…
«Твою мать!»- промелькнуло в голове. «За ночь коморка моя промёрзнет без окна-то. Стекольщики придут, в лучшем случае, только к обеду. Надо будет гришин обогреватель к себе ближе подкатить. Грише то он теперь без надобности… Только бы не спёр кто до утра. Охранники у нас - того, ничего на месте не держится, если отвернулся...»
Но закончить мысль о моральном облике охранников мне не позволил Рэм.
-Дай-ка, мне пульт.
Завершив свой телефонный разговор, он выключил телевизор и принялся за суп.
Принесли мой стакан воды. Отхлебнул.
Рэм всё ещё не смотрел на меня. Суп важнее, понимаю.
-То есть, ты теперь – безработный?, – доев тарелку, наконец прервал он паузу.
Странно, но только с этими словами ко мене пришло осознание случившегося.
-Ну,… если те двое, что меня сюда подвозили, не накосячили сгоряча, то пожалуй, соглашусь. Да.
-Те двое, что тебя подвозили, не косячат, в отличии от…, - Рэм неторопливо развернул салфетку и промокнул уголки губ.
-Тридцать номеров паспортов мне были даны в случае угрозы для жизни, если вы об этом.
-И какая же угроза тебе угрожала? Не на что травки купить? Ай-ай! Какое горе! Бида-бида?! Да! Я об «этом». Ты начал распоряжаться тем, что тебе не принадлежит. В итоге, видишь - что у нас получается? - Рэм кивнул в сторону телевизора.
И снова наступила пауза. Красноречивая пауза, как мне показалось: каждый из нас хотел что-то спросить, но не хотел отвечать. В этой полной тишине в моём кармане пикнула Эс-Эм-эска – провайдер уведомлял об остатке баланса и предлагал пополнить кошелёк.
-Ты эту Эс-эм-эс-ку хорошенько запомни, прежде чем стереть. Цифра, что они там требуют "на пополнение" – это номер депозитной ячейки в Банке. В ней новый паспорт, билеты в Белград и вообще – вся твоя жизнь. Новая.
-БилетЫ?!
-Да. Будешь пока кое у кого под присмотром. Пока всё не исправишь. И хватит болтать , - Рэм посмотрел на часы.- Клади мобилку и торопись - у тебя самолёт на Москву.
Я без особого энтузиазма протягиваю Рэму свой телефон. Обернув его чистой салфеткой , он кладёт на край стола.
-Всё – время пошло. Время твоей новой жизни. А эту – следки утром оформят «неустановленной личностью пассажира» - ничего кроме телефона от той жизни в вещьдоках не сохранилось, увы. Такая бывает. Мои соболезнования...
Я просыпаюсь от удара током в коленную чашечку. Не спал вроде бы, лишь слегка задремал и вот.
В зале аэропорта немноголюдно – утренний рейс без туристов. Я намеревался скоротать ожидание регистрации примитивным глазением в телевизор под потолком, но почему-то заснул. А тут – пинок в колено.
Сразу забыл – что мне снилось. И снилось ли что-то вообще.
Но и сказать, что бы совсем уж проснулся – тоже не получается.
Вижу лишь детскую руку перед носом. И рука эта нетерпеливо щёлкает пальцами.
-Билет доставай!
-Чей? – я всё ещё не соображаю.
-Мой!
-Чей это – "твой"?!
-Мой билет, блин! Регистрацию объявили.
-Ты кто?!
И вот тут я наконец просыпаюсь.
Девчонка. Белобрысая. Лет десяти-одиннадцати. Куртка – шарф – рюкзак – ботинки с армейской шнуровкой. Перед лицом надувается а-а-а-громный пузырь розовой жвачки.
Пузырь лопается.
Чпок!
-Варвара?!!
-Билет!
-Варька, шалава! Ты как с отцом разговариваешь? Где мама?
-Мама с нами не полетит.
-С кем это «с нами»?
-С тобой и со мной. Просыпайся!
-С тобой?!
-С тобой и со мной. Маме некогда.
-Варвара, при чём здесь ты? Что ты вообще тут делаешь? Это аэропорт! Дети – только в сопровождении взрослых.
-Ну, ты меня и сопровождаешь.
-Куда?
-В Белград, к бабушке.
-Какая , нахрен, «бабушка»? Варька! Не пудри мозги, бабка давно померла в Ростове.
-Значит, неправильно померла. Не отвлекайся на частности. Где билет?
Я пытаюсь сесть ровно и строго, как подобает родителю в разговоре с дочерью. Но спина вялая и не слушает. Вероятно, ещё продолжает спать.
-Так! Марш домой! Я сейчас вызову такси. А вернусь из командировки – мы с матерью займёмся твоим воспитанием. Совсем от рук…
-У тебя нет телефона. И где дом – ты не знаешь.
С этими словами девчонка лезет в нагрудный карман моей куртки и достаёт конверт с билетами. Снова надувается розовый пузырь на пол-лица.
Чпок!
-Так и знала, что будешь выпендриваться. Ах.. Почему-то меня это не удивляет.
Кресло, на котором я сижу, неожиданно вздрагивает и начинает катиться к стойке регистрации.
Только теперь я замечаю, что это инвалидное кресло с электромотором, а у Варвары в руке штука, похожая на пульт.
Я – в инвалидном кресле?!
Как я в него попал?!
Ладно. С этим ещё разберёмся. Сейчас главное – дочь, которая совершенно неуместна в свете предстоящих событий. Да и недавних прошедших – тоже как-то не совсем…
-Варвара! – я всё ещё сохраняю командный голос – Живо домой! Сейчас же! Слышишь, что отец тебе говорит.
Но девочка не обращая на меня внимания, уже протягивает билеты администратору стойки.
-У нас только ручная кладь.
…Чпок!
Что-то не так.
Нет. Не в инвалидном кресле. Досадно, конечно, но я найду способ , как уладить этот вопрос. Что-то не так с Варварой.
Вытянулась? Повзрослела?
Дети быстро растут, да. Особенно если ты их пол-года не видел. Особенно , если родители вместе не живут. Дети быстро взрослеют. И Варвара всегда мне казалась старше своих лет. Даже когда была совсем маленькая. Едва научившись ходить.
Мне казалось - я привык к её неудержимой акселерации, привык к мысли, что в один прекрасный день ребёнок исчезнет совсем - уйдёт в школу и не вернётся. А вместо девочки, придёт Женщина. Гордая, независимая, отстранённо холодная. Ещё маленькая, но уже чужая.
Я давно подготовил себя к этомудню, но случиться он должен был позже… Когда-то потом, не сейчас. Не так. Тем более – я в инвалидном кресле.
Что-то идёт не по плану. Что-то изменилось.
В самой Варьке что-то не так.
Ботинки с шнуровкой на худющих ногах-«спичках» - это нормально.
Жвачка пузырём – тоже.
Пальцы её я успел разглядеть – ногти обгрызены по обыкновению, сколько мы с матерю её не ругаем.
Глаза.
В глазах что-то не правильное.
Она не смотрит на администраторшу.
Небрежно отдала ей билет и скучая разглядывает таблички над стойкой.
Дети так себя не ведут. Дети смотрят на людей. На взрослых. Тем более, отдав взрослому документы. Дети – рефлекторно опасаются, что взрослый в любой «изменит правила игры» , ведь взрослым «всё можно». Поэтому дети всегда внимательно следят за взрослыми, вцепившись своими глазёнками в каждый жест. И Варвара следила. Всегда.
А сейчас – нет.
Продолжение следует
Начало , Часть 1 , Часть 2, Часть3 , Часть 4, Часть 5 , Часть 6 , Часть 7, Часть 8, Часть 9, Часть 10, Часть 11